Анна Аликевич
Поэт, прозаик, филолог. Окончила Литературный институт им. А. М. Горького, преподаёт русскую грамматику и литературу, редактирует и рецензирует книги. Живёт в Подмосковье. Автор сборника «Изваяние в комнате белой» (Москва, 2014 г., совместно с Александрой Ангеловой (Кристиной Богдановой).
Под Цветаевской звездой и Лирой Пастернака
О книге «Странники войны. Воспоминания детей писателей, 1941 — 1944». Автор-составитель Наталья Громова. — М., Издательство АСТ, 2023.
Новое издание книги Натальи Громовой — историка литературы, автора биографий Ольги Берггольц и возлюбленной Льва Шестова, посвящено последним годам жизни Марины Цветаевой в эвакуации, а также судьбам детей советских писателей, вывезенных на время войны в Чистополь. Небольшая повесть о великом поэте и ее сыне Георгии Эфроне, которых так и не смогло принять и понять литературное сообщество новой России, дополняется сохранившимися воспоминаниями потомков тех, кого сегодня мы бы назвали «литераторами второго ряда». Например, критика Александра Лейтеса или прозаика Бориса Левина. География книги — предвоенная Москва, сырой и грязный Чистополь, далекий Ташкент, роковая Елабуга. Места действия — писательский дом на Фурманова, литфондовский интернат на Каме, изба о трех окошках на окраине полугорода-полусела.
Перед читателем пройдут отчаявшаяся Марина Ивановна и отстраненный юный Мур, держащийся особняком Пастернак и лакомка-медоед Асеев, изысканный Леонид Леонов, барственный Алексей Толстой, загадочный Федин, свойский Гайдар… Чьи-то дни, например Аркадия Гайдара, уже сочтены, а кто-то, как Надежда Мандельштам, доживет до 80-х. Одни имена, более звонкие в те годы — Гладкова или Тренева, — исчезнут вместе с эпохой. Другие, недооцененные тогда, останутся навсегда. Эта книга о двух поколениях — «рожденных революцией» и тех, чья зрелость пришлась на Оттепель. Или не пришлась. Мальчики Мур Эфрон и Сева Багрицкий погибнут в начале войны, Мишу Гроссмана случайно убьет снаряд времен гражданки. Стасик Нейгауз станет пианистом, Тимур Гайдар — военным журналистом, Алеша Баталов — известным актером. Но никто из «детей Литфонда» не повторит славного литературного пути своих родителей. Есть много причин, почему.
К возвратившемуся семейству Цветаевых-Эфрон новая власть повернулась самой темной, гибельной стороной. Но советское поколение детей московских писателей, рожденное в конце 20-х – начале 30-х, казалось бы, должно было ощутить на себе солнечные лучи славы, материальный достаток, культуру «светлого будущего коммунизма», ведь они были своего рода элитой. Однако воспоминания показывают: даже в отрочестве почти никто из них не был в обаянии иллюзий о всенародном счастье. Алеша Баталов в 16 лет хорошо осознавал, что чистопольским крестьянам не нравится путь к благоденствию. Дочь беллетриста Ивича не могла принять прагматизма сокурсников, кроющегося за нравственными постулатами.
Наивно винить тот или иной строй, что его гражданин радеет о себе, недостаточно чист совестью — наверняка даже в Элладе такие люди существовали. Другое дело, что многие ребята вовсе не выглядят мечтательными и простодушными, занятыми радостями детства. Мы поражались холодности и рационализму Мура, заявлявшего, что его мать поступила правильно, освободив других от бремени. Однако тут мы видим юных родственников того или иного автора, относящихся к гибели или исчезновению знакомого, как к чему-то обыкновенному, привычному. Кажется, многие из них повзрослели раньше срока, увидели слишком много, стали совсем другими людьми, нежели предполагали их родители и наставники.
«Странники войны» — далеко не единственная основательная книга о писательской эвакуации. 15-ю годами ранее вышла известная работа Громовой «Эвакуация идет…», затрагивающая судьбы Анны Ахматовой и злосчастного Владимира Луговского, который пережил хуже, чем смерть, — публичный позор из-за постыдной болезни и насмешки своих учеников. Тогдашняя медицина не знала, что тремор возникает не по причине приступов трусости. Небольшая, но запоминающаяся повесть Захара Прилепина «Луговской» (ЖЗЛ «Непохожие поэты») также освещает грустный треугольник взаимоотношений вдовы Булгакова, «Музы плача» и контуженного певца коммуны в ташкентском удушливом соседстве. Однако тема, которая нас волнует более — последние дни семьи Цветаевой, — перекликается с полудокументальной книгой Сергей Белякова «Парижские мальчики в сталинской Москве». Именно сегодня цветаевская история почему-то вновь так интересна, и Наталья Громова попадает в сферу наибольшего внимания читателя.
Воспоминания «детей Литфонда» — это не только о великих мира сего, о случайной встрече трепещущего юнца с Пастернаком или Гайдаром. Но и истории тех, чьи имена не стали яркими звездами, однако были вплетены в полотно эпох Оттепели и застоя. Объединенные когда-то почти случайной принадлежностью к элитарному сообществу, связанные чистопольскими детскими воспоминаниями, эти люди только с годами ощутили, как сильно повлиял на них тот опыт. Кто-то получил «прививку от коммунизма», иной выбрал как можно более далекую от литературы профессию. Один по малолетству почти не осознавал происходящее, а другие сохранили теплые воспоминания о взаимоподдержке, чистопольском братстве, первой встрече не с книжной страницей, а с действительностью.
